— Десять? — Тельма не удержалась от вопроса.
— Спасибо, — в голосе Лиса слышится шелест осенней листвы. Не местной, нет, но той, которая осталась в прежнем мире.
Он шел шаг за шагом, придерживая ненужный кошель… или все-таки?
В этом было лишь отчаянное понимание: слишком долго он говорил. И левая рука утратила подвижность, но Кохэн все одно сунул ее в рану.
Признание далось нелегко, но Тельма обязана была сказать. Ей самое место в госпитале. Там умеют обращаться с безумцами. Пусть Мэйнфорд отвезет.
— Не надо… — попросил Меррек, когда человек склонился над ним. — Я уже умираю.