И непременная сумочка-клатч, чтобы было чем руки занять.
Кохэн, сын Сунаккахко, быть может, давно покинул стены Атцлана, но память его не подведет. И рука не дрогнет. А солнце, получив новый дар, будет довольно.
Матушка всегда отличалась благоразумием. И Мэйнфорд от души надеялся, что привычка ей не изменит. Она должна быть дома. Готовиться к похоронам.
Священная зелень лесов. И желтизна степи. Каменное кольцо, запершее сердце Атцлана. Сам Атцлан, черная пуповина, ведущая в Бездну. И тысячи, сотни тысяч сосудов, пронизывающих плоть земли.
Тот, кто организовал этакий подарок, не просто силен.
Больше ведь некому. Они вдвоем остались: Джонни и Кохэн. Пустой коридор. Запертые двери. Разговор. И нестерпимое желание убить человека.