Кохэн добудет его, как издревле добывали драгоценные перья птицы-кецаль и чешую водяных змей, которой украшали императорский трон. Молнии и ветра. Пленников, сильных духом…
Таков был план. Найти вещи, которые могли бы стать свидетелями. Вытащить из них память о том дне, правду… вещи, в отличие от людей, солгать не способны.
Или правильней будет сказать: готовить похороны?
И рассмеется неправдоподобно счастливым смехом. И нуги принесет. И ветчины. И выпивки, потому что не принято являться в дом с пустыми руками. Он же будет рассказывать. Нет, ничего конкретного, но просто обмолвится, что в Нью-Арке цены выше, а нуги выбор куда больше. И ветчину давно уже не заворачивают в промасленную бумагу. Более того, продукты можно заказать по телефону… как, здесь тоже? Удивительно, что прогресс и до глубокой провинции добрался. Но разве это не чудесно?
— И что с того? — Синтия дернула плечиком. — Джонни, не капризничай. Мы едем или нет?
Правильно. Писать ножом по коже — верней, хотя пером — проще. Но тот, кто сейчас разрисовывает тело Мэйнфорда знаками, которые прочесть способен лишь Кохэн, долго тренировался.