— Не стоит, — скальпель рассекает сосок, и становится больно. Неправильно, прежние кошмары были безболезненны. — Ты все равно ничего не поймешь.
Она что-то говорит, голос мягкий, а слов не разобрать.
Последняя коробочка. И мама, глядя на нее, хмурится, она пытается вспомнить, как вообще достала ее.
— Сложный вопрос. Потомки Неблагого короля?
— Тогда, если верить карте, тоже имел место приступ. Судороги…
— А об этом позвольте мне судить, — подал-таки голос седовласый.