Цитата #3022 из книги «Голодная бездна. Дети Крылатого Змея»

…и рубашка расстегнута. Когда и кем? Почему он пропустил это? Неужели не властен над временем даже в собственной галлюцинации? На груди птичьими перьями рисуют знаки. И Мэйнфорд пытается приподнять голову, рассмотреть хоть что-то, но видит лишь руку в тонкой кожаной перчатке.

Просмотров: 3

Он улыбается, и за улыбкой этой видна неуверенность. Не думал, что ее силенок хватит вырваться? Дойти… а дальше что?

Просмотров: 2

— И ты? Конечно… ты же болен… ты всегда был болен, хотя не желал признавать этого. Его привязывали к кровати. Он кричал. Так страшно кричал… его пеленали. Засовывали в ванны со льдом. И оставляли там. Он лежал синий-синий и шевелил губами, шептал, что Зверь не дает ему покоя, что нужно выпустить крылья. Я приходила. Отец злился, а я все равно приходила. Как я могла их бросить? Мама плакала все время… и таяла… если бы у нее был хоть кто-то, кто бы помог выдержать, но отец… слишком жестокий и упрямый. Все жили лишь его волей. Его желаниями. А он верил, что сумеет помочь. И ради этого лил кислоту на голову моего брата, прижигал его пятки каленым железом… пытал электричеством… сверлил череп… это было страшно, Мэйнфорд. Тогда он еще не знал об обряде. А если бы знал… быть может, мой брат умер бы быстро. Это я помогла ему. Я помогла…

Просмотров: 3

И руки отряхивал, вот только Мэйнфорд не видел и тени силовых потоков. Осознание этого обескуражило. Он сосредоточился, пытаясь уловить хоть что-то.

Просмотров: 5

И подняв с алтаря клинок, Кохэн приставил его к своей груди.

Просмотров: 4