Смерть в огне — это благородно и красиво. Лучше, чем смерть на штыках или от пули… Кохэн все еще боится?
— Само собой, отнюдь не всем по душе пришлась подобная сделка. Тогда первый император сам взошел на алтарь. А жрец, осененный благословением Кетцалькоатля, вырезал ему сердце.
Вот юноши отбивают такт копьями. Они сильны.
— Понимаю, — Мэйнфорд встал. — Как и кое-что другое… мир изменился. Скоро и вы это ощутите.
Тельма фыркнула, верно, тоже не верила в существование благородных разбойников.
Сквозь толщу воды потолок казался серым, размытым. И внизу, на дне, было на удивление спокойно. Тельма лежала бы вечность, но кислород закончился, а воздух, показавшийся отвратительно холодным, вернул к реальности.