— В детдом. Ты сказал… я помню… я слышала тот разговор…
— Да, — она поднялась и зонт закрыла. Снег… по сути своей снег — та же вода, а магия не любит воду, даже такая странная. Поэтому лучше потерпеть холод, чем оказаться в его власти.
Он рванулся, ударив в дверь плечом, и то глухо заныло.
Да, пожалуй, хороший адвокат сумел бы оправдать Кохэна.
— Мы приносим в жертву людей… не знаю, как раньше, но сейчас… это огромная честь — взойти на вершину. Стать почти равным богам. Подарить им свою жизнь, как они подарили ее людям… а вас до сих пор манит золото Атцлана. Там его много… хлеба не всегда хватает, а золото… оно стекается в город волей богов, их животворной кровью. И проклятием… если бы золота не было, нас бы оставили в покое. Я видел, что произойдет.
— Лет семь, — это Мэйнфорд сам сказал. — Но в последние дни я ее не принимал. Думал, вдруг да услышу чего-нибудь полезное.