Он ступил на зеленый мерцающий ковер. Он шел, стараясь не слушать влажный хруст, не думать о том, что каждый шаг его сказывается на заклятье.
Он никогда-то не был силен, отдавший часть своего сердца на то, чтобы слепить город. И ему страшно. Ведь это ложь, что богам неизвестен страх.
Она перехватила бледные запястья, стиснула их, выворачивая… кажется, чашка упала… разбилась… кажется, Аманда застонала, пытаясь заслониться, сохранить остатки памяти-предательницы.
…лишь бы Мэйнфорду не стало хуже. Нет, после вчерашнего он держался довольно бодро, и одна Бездна знала, чего ему это стоило.
Звон растекался по воде, и дыхание сбивалось. А кошель на поясе вдруг потяжелел раза в два, если не в три… этак Кохэн и остатки состояния утопит. Надо успокоиться.
И ноги налились свинцом. Море не желало отпускать добычу. Море никогда и никому не позволяло уйти. И Мэйнфорд глупец, если думает, что для него сделают исключение.