Мэйнфорд мог бы добавить, что последние лет семь не видел ни Тильзу, ни племянницу. Что и до этого он не часто их навещал. Не из-за чувства вины, просто времени не хватало, да и тяготили их одинаково эти его визиты.
Кто позволит беспокоить супругу Сенатора? Женщину почтенную. Достойную. А сама она… с чего Тельма взяла, что эта женщина захочет знать правду? Может, она ее и так прекрасно знает и давно уже пообвыклась с этою правдой, притерпелась.
…что ж, кое в чем он прав. Время здесь течет иначе. И впереди их ждет вечность. Вечность наедине с тем, кто тебя ненавидит, — не самый лучший жизненный выбор. И мелькает предательская мысль: а вдруг бы все-таки у них получилось?
Совы — замечательные охотники. И в темноте видят неплохо. А нет темноты более плотной, нежели та, что обретается в чужой душе.
А оно, лицо, все одно ускользает. Какого цвета у нее глаза? Серые? Синие? Зеленые? Или вовсе карие? Карие к розовому не идут, Мэйнфорд помнит… а волосы? Блондинка или брюнетка?
— А девочка… да, девочка непростая. Пытался избавиться? Конечно. И не получилось.