Люди снова сделали простое сложным. Дурная привычка.
И желтизну глаз прорезывают серые нити. Взгляд становится осмысленным.
Осенью, пожалуй, темнеет, но и то ненадолго. Дожди вымывают темноту. А солнце сияет божественным оком, и поднимаются ввысь дымы. Стоят пирамиды.
— Вот и замечательно. Тогда держись своего Стража. Не гуляй одна по ночам.
И пыль теней, угодливо распластавшихся под ногами. Единственным светлым пятном — сам Тео, кожа которого источала сияние.
— Скотина, — согласился Мэйнфорд, накручивая прядь волос Тельмы на мизинец. Прядь была короткой, а мизинец — толстым, и волосы выскальзывали, но он не сдавался. Упрямое существо.