Не из-за того, что в этом осознании будет иметься необходимость, но чужая боль их кормит.
Разве древо королей способно ненавидеть себя?
— Всю бы не смог, — произнесла толстушка с напомаженными щеками. Она и сейчас жевала пирожок. Челюсти двигались размеренно, спокойно.
— Нет. Приманка нужна для тех, кто еще свободен, а он… скорее мне любопытно.
Матушку Мэйнфорда Тельма разглядывала с особым удовольствием, причем удовольствие это было странного свойства. Тельма осознавала, что привлекла внимание этой женщины.
И осознание, что человек — слабая тварь. Беспомощная перед стихией. Знала ли Провидица? Буря — яркое событие, которое не могло пройти мимо взгляда ее. Проклятье!