— Я сказал, что у меня отныне одна семья, и бросил деду вызов. Я был наивен. И думал, что зависимость от Элизы делает меня сильным. Что ж… за ошибки надо платить.
— Ты за ним пришла, верно? — женщина коснулась щетины волос. — Но ты опоздала. Он ушел.
— Заткнись и слушай. Твой братец… скотиной был редкостною, но многих устроил бы на посту Канцлера. Он что павлин. Хвост красивый, а голова пустая. Пел бы электорату правильные песни, а в Сенате и политику нужную вел. В него многие вложились, и вот теперь все вложения пошли псу под хвост. Думаешь, их это радует?
— Она была известна, куда известней Тильзы. И молчать не стала бы. Конечно… а такая новость не пошла бы на пользу избирательной кампании.
Люди любопытны, а пожар — хороший способ покинуть уютную квартирку. На Кохэна, если и обращали внимание, то лишь затем, чтобы скривиться, отступить, опасаясь и случайно коснуться его лохмотьев. Кто-то сердобольный кинул монетку, которую Кохэн поймал и согнулся еще ниже, рассыпаясь в благодарностях.
— Стражей выслеживали. И блокировали. Их нельзя убивать, иначе равновесие будет нарушено. Оно и так нарушалось снова и снова… как лодку раскачивать. Всем казалось, что ничего страшного не произойдет… не происходит… если взять еще немного.