На гладкий столб. На гнутое стекло фонаря. На свет его, от которого глаза слезились… на белую рыбью кожу, покрытую белыми же узорами шрамов.
Крылатого Змея, чьи крылья заслонили их от толпы.
Тельма, решившись, коснулась снежинки. Это ведь не шутка? Не фокус? Нет. Лед расплавился мгновенно, и на ладони Теодора осталась капля воды.
Обрывки корней-вен. Аорта, которая поднимается выше, выпуская одну за другой ветви-артерии. Россыпь артериол.
Мысли путаются, мешаются… она ведь была осторожна. Предельно осторожна. И супруг давно уже остыл к постели. Впрочем, он никогда не отличался темпераментом, но ныне и о любовницах изволил забыть. Только и интересны, что биржевые игры. Еще один извращенец…
Она прислонилась к холодной стене, положила руку на створку и закрыла глаза.