Осколки цветов, смешавшиеся воедино. И каждый из них норовил соединиться с иным, образуя при том фигуры сколь удивительные, столь и уродливые.
Она забралась в кресло, сбросив на пол стопку журналов. Спрятала руки в подмышки. Отвела взгляд. Отвела бы…
— Проклятье… да, я взял деньги Элизы, они были нужны. Ты не представляешь, сколько стоит предвыборная кампания! Да, ты что-то там давал… плюс фонды партии… но никто не хотел вкладываться в мальчишку! Что у меня было? Имя рода? Я даже не старший сын. Не наследник! Обаяние? И амбиции? Обаятельных и амбициозных сотни. Но добиваются чего-то лишь единицы. Ты говорил о моей жене. Да, ее семья готова была поддержать меня… в какой-то мере готова. Но я должен был вложиться в кампанию сам… и что мне оставалось?
Элиза разглядывала Тельму столь же пристально.
Сердце императора. Алый рубин, проклятый камень, который был у Элизы… который убил Элизу, если она и вправду не захотела расставаться с ним.
Если бы Мэйнфорд был идиотом, он бы так и сделал.