Накатывает, грозя погрести Мэйнфорда, утянуть на дно, к сундукам и кораблям, что настоящим, не дошедшим до берегов Нового Света, что игрушечным… их ведь всех, даже рисованных, одинаково приносит в море.
И выглядела такой беззащитной. И холодной. Кохэн провел пальцами по ее щеке, мысленно испросив у богов прощения за подобную дерзость, но ему следовало убедиться, что сердце, которое он собирался вырезать во славу их, и вправду живо.
Серый потолок. Серый же пол, на котором вытянулись длинные тени. Одна из них — Тельмина, другая принадлежала Зверю, и он, видя свое отражение, еще сильней беспокоился, вытягивал то одно черное крыло, то другое. Третья же тень держалась наособицу.
Плотные, слегка загнутые когти отливали льдистой синевой.
Его не существует. И ее тоже. Море знает наверняка. Оно ведь никогда не лгало Мэйнфорду.
Минди пробовала, но отец в кои-то веки слезам не поверил. Пощечину отвесил, и такую, что зубы клацнули. Сама дура… татуировку банковскую следовало спрятать получше.