Ушло, словно огромная рыбина под воду, и Мэйнфорд лишь лоб потер. Почему этот разговор раньше не всплыл в памяти? И что еще он подзабыл?
Не то чтобы ей было любопытно… какие резоны? Обстоятельства непреодолимой силы, так пишут в контрактах, оговаривая форс-мажор.
— Не понимаю, — голос холоден и полон презрения, но удивительно, что на холсте оно не проступает. — Почему, Мэйни, ты только сейчас вспомнил об этом?
Нет, с воображением у Тельмы никогда не ладилось.
Об одичавших мертвецах и белоколпачниках, что норовили вычистить поселки от остатков индейской крови. И речь отнюдь не о масеуалле, там, за пределами Нью-Арка, который ныне воспринимался, как отдельная страна, осталось много потомков иных племен. И они проклинали тот день, когда поверили чужакам.
Ни для Тельмы, ни для реципиента, но она не готова остановиться сейчас.