Зверь отступил. Ему не было жаль человека, он вообще не понимал смысла в жалости, но лишь знал, что магия Хаоса способна задеть и Мэйнфорда.
— Успокойся, — раздался сзади знакомый голос. — Это всего-навсего воображение.
Ну и Бездна с нею, а вот оставить свою женщину в подземелье, рядом с тем, чье пламя почти погасло, — это выше его возможностей.
И убралась бы сама, если бы остались силы. А их не было. Она ведь тоже не железная, как ни хотелось бы. Железо не плачет, у нее же из глаз слезы градом сыплются. И она эти слезы вытирает, вытирает, только без толку.
Изливать его в древнюю чашу, что простояла здесь, верно, со времен покорения Атцлана.
— Пожалуй… — он отправил последний клок ваты в вазу и пальцы вытер платочком. — Пожалуй, если я усомнюсь в его компетентности… к счастью, магография оставляет большой простор для… диспутов…