— А ты была чужим ребенком. Я не могу заботиться обо всех детях, которых встречаю на своем пути. Их слишком много.
— У тебя ведь случился срыв… а сейчас грядет новый.
Ей ответ не понравился. Пожалуй, не нравился он и самому Мэйнфорду, но ввязываться в семейные разборки ему не хотелось.
— Синтия действительно мне звонила… я не солгал, когда рассказывал о том, что произошло.
— Как по мне… они калеки. Лишить дара — это хуже, чем лишить желчного пузыря. Или селезенки… о функциях селезенки редко кто задумывается. А вот дар… года три… или четыре… пять — от силы. На препаратах. Искусственное счастье и радуга по расписанию. Волшебства по расписанию не бывает.
— Спокоен, — Тельма улыбается. Странно, вот ее лицо Мэйнфорд видит, и ясно, настолько ясно, что способен разглядеть и синеватые сосуды под тонкою кожей, и бледное пятнышко на левом виске, не родинка, лишь тень ее. — Но все равно дыши.