Все равно не складывается. Мэйнфорду нужна его допросная и полчаса тишины. А еще Зверь, который сумеет взглянуть на рисунок по-новому. И доступ к делу Кохэна.
— Закрыл, — он поморщился, и Тельма уловила эхо удивления, будто Мэйнфорд сам не способен был поверить, что совершил подобную глупость.
Его пламя успокаивало, уговаривало поверить: все будет именно так, как Мэйнфорд говорит. И значит, Тельме вовсе не обязательно умирать.
— Откуда ты… а впрочем, какая разница. Ты же не собираешься об этом… — он махнул рукой. — Официально отец меня признал. Остальное же…
Тебе бы быть среди них, следить за красавицами, выбирать ту, пред которой бросишь ты, сын Сунаккахко, праздничный плащ из перьев цапли…
— У него крылья сделаны из воздуха. Красивые. Но тяжелые.