Луганск не так уж и часто мелькал в новостных сводках с хэштегом «Майдан» — уж точно реже Крыма. Хотя противостояние захлестнуло город с головой — в самом центре проходили перестрелки между противниками и сторонниками Майдана (в новости по этому поводу представителей «Луганской гвардии» окрестили боевиками), активисты Майдана пикетировали дом депутата «Партии регионов» Александра Ефремова, а недавний пророссийский митинг закончился штурмом обладминистрации. Так что же все-таки на самом деле сейчас происходит в городе?
Битва выиграна, война пока нет. Сразу же на повестке дня проблема Востока и Юга Украины, следующая битва — битва за Новороссию. Жители Юга (Одесса) и Востока (Харьков, Луганск, Донецк, Днепропетровск, Николаев и т. д.), также как крымчане, принадлежат к нашей русской евразийской православной цивилизации. Поэтому они и голосовали всегда за тех кандидатов, которые обещали сближение с Россией. Сейчас они стали целью неонацистского террора, так как США привели в ходе государственного переворота в Киеве к власти откровенных атланто-фашистов и расистов. Если мы не вмешаемся сейчас, миллионы людей пострадают. То, что осталось от Украины, должно быть разделено на две части, на два самостоятельных политических субъекта. Россия не может предать миллионы наших людей, русских, русскоязычных и просто коренных украинцев, не согласных с человеконенавистнической хунтой. Поэтому ни в коем случае нельзя успокаиваться и расслабляться. На Восток Украины надвигается кровавый террор. Крым — только начало.
Видимо, район Ямполя передан в зону ответственности Лисичанского батальона.
Вопрос: По Вашим словам, вероятность присоединения Новороссии к России очень высока, но выгодно ли это России?
«Население Славянска и большей части Донбасса и Луганщины помощи России очень ждет. А то, что добровольно встать на защиту почти безнадежного дела готовы очень немногие, так это и в России так же, поверьте на слово. Не дай Бог, если что-то такое случится у Вас — сможете убедиться в этом сами. Добровольцев всегда очень мало. А проводить мобилизацию у меня нет ни сил, ни средств. А главное — нет оружия».