— Ты! Воевода! А мы?! А наша доля?! Как на стену лезть, так давай-давай. А как делить-дуванить — так фиг?!
Андрей тяжело поднял на меня взгляд. Презрительный. Издевательский.
О-ох… Тут такая масса оттенков и смыслов… Самое простое: пеший на равных говорит с верховым, простолюдин — у меня весьма простое одеяние, с вельможей. Мальчишка — с умудрённым хаджи. Грабитель, захватчик — с представителем законной власти. И, конечно — спешиться… И — тревога за внука… И — статус посла в лагере врагов…
Ночь тёмная, звёздная, глухая. Но на стене быстро, один за другим, вспыхивают факела. Это у нас что — внезапная атака?! Для кого? Для нас?! Потому что супостаты уже изготовились. И начинают метать огненные стрелы. Траву, что ли, у нас под ногами пытаются зажечь?
— Это который — «петух с лошадиным хвостом». Который третьего дня на совете первым говорил. Про которого ты сказал, что у него голова светлая. Парень дрался яро. Ворогов кучу положил, аж саблю сломал. Его хоругвь первой пробила строй поганой мордвы и обратила их бегство. Что есть безусловное геройство и об славе божьей — истинное радение.
Кто-то сбегал к князьям. Донос — дело святое. Но крика не было. Народ как-то рассеялся. На жаре стоя преть… когда вон, под стенкой, в теньке и сесть удобно… Тут меня зовут. Из поварни.