Пожалуй, это единственное, в чем он не ошибался. Не в той жизни, так в новой.
Я с важным видом сел за стол, пододвинул чуть ближе стул, размял плечи, взял ручку и поднес её к документу. Под пристальным взглядом зрителей я принялся, крайне медленно, очень тщательно вырисовывая каждую завитушку, ставить невероятно длинную подпись.
Все пятеро членов совета уставились на меня. Кто с одобрением, кто (Винс) – с презрением.
– Что, в смысле? В коромысле! Не тупи. Эта баба родила ребенка, а я застряла в его теле. Мой тебе совет, как можно скорее учись ходить и сваливай отсюда.
В пабе я испытал сразу несколько дежавю. Тот же матч, та же компания, знакомые разговоры. Рядом сидели работники завода, в том числе и Паша. Я уверенно делал вид, что являюсь их коллегой, а они охотно мне верили, поэтому мы спокойно могли общаться на любые темы.
– Не будь клоуном, – ответил тип и взял со стола мою сотку – а это мне пригодится. Куплю линзы, а то очки натирают. С такими-то глазищами нормально не походишь, правда? Все смотрят, как на кретина.