Я лишь покачала головой. Я не находила ничего общего с инором Шварцем и находить не хотела. Да и совсем не он занимал сейчас все мои мысли. Рудольф меня беспокоил много больше. Я так и не видела его больше с того самого дня, когда меня чуть не убили. Инор Шварц как-то обмолвился, что Руди направили на обыск дома Хофмайстера, и это займет не один день. Я понимала, что служебные обязанности для Рудольфа очень важны. Но ведь если бы важна для него была и я, он мог зайти попрощаться. Возможно, он отправлялся рано утром, когда магазин был еще закрыт и охранная сигнализация работала. Но он мог пойти и в Сабинину квартиру, тогда меня там ждет записка. В свое бывшее жилище я не ходила, полностью поглощенная событиями последних дней. Тетя Маргарета не хотела отпускать меня от себя, постоянно боялась, что случится что-нибудь нехорошее. Я начинала опасаться, что мне придется провести остаток жизни, не отходя далеко от ее юбки, но постепенно она пришла в себя и, хоть и неохотно, разрешала выходить в ближайшие магазины — нам надо было что-то есть, а продукты сами не доставлялись. На втором этаже у нее была собственная кухонька с артефактом — поглотителем запахов, достаточно эффективным, чтобы ничего не доносилось в торговый зал, где стояли стройными рядами баночки с надписью «Эберхардт». Стояли они, никем не тревожимые, — магазин мы пока не открывали. Не то было состояние и у меня, и у тети Маргареты, чтобы невозмутимо улыбаться покупательницам. И сейчас я была вольна распоряжаться собственным временем, чем и воспользовалась, поцеловав тетю перед уходом в теплую родную щеку.