Его руки неожиданно оказались на моих плечах, глаза уставились со странным, вопрошающим выражением в мои, а губы, губы были так близко, что от поцелуя почти ничего не отделяло. Хотелось прижаться к нему, ощутить тепло и защиту, которых мне не хватало и которые обещали его прикосновения.
— Я не хочу подвергать дополнительному риску инора Брайнера, — ответила я.
— Боюсь, в твоей ситуации это не поможет, — ответил Рудольф.
— Вас вызовут, — буркнул мужской голос. — Посидите в коридоре.
Он взял мою руку и нежно ее поцеловал, проведя большим пальцем по ладошке. Вид у него при этом был донельзя счастливым, как у кота, дорвавшегося до мяса, оставленного без присмотра нерадивой хозяйкой. Неожиданно оказалось, что мне его прикосновения действительно приятны, в притворстве нужды не было. Его поглаживание было такое интимное, предназначенное лично для меня, а не для возможных сторонних наблюдателей.
— Ну хорошо, можешь не краснеть, — сказал он.