Я несколько растерялась от напора со стороны партнера иноры Эберхардт. Он злился на соперника и потирал собранную в кулак правую руку с таким видом, как будто примеривался, откуда лучше начинать избиение. Дело шло к драке, и как это остановить, я не знала.
Если судить по тону, то выбор Рудольф уже сделал, причем совсем не из продукции, представленной на витринах, смотрел он только на меня и ответа ожидал положительного. Но я не настолько желала увеличить банковский счет иноры Эберхардт, чтобы пытаться продать ее кремы еще и после работы. Ответила я ему очень холодно, дав понять, что с ним никуда не пойду ни сегодня вечером, ни в какой-либо другой день. Он мне еще раз выразительно улыбнулся перед уходом, но буклет взял.
— Чувствуется, для вас это больная тема, — сказал Рудольф и все же уместил мою руку на своей. — Штефани, я пригласил именно вас. И мне совсем не важно, кто ваши родители, поверьте.
— Ничего не выйдет, Хофмайстер, — ответил ему Рудольф. — Инора Эберхардт в отделении Сыска.
— Совсем. Была сестра, и та умерла много лет назад. Вот она действительно была красивая и очень талантливая. На самом деле все эти рецепты — не мои, ее. У меня же Дара хватает лишь, чтобы в несколько приемов сделать то, что для нее никаких проблем не составляло сделать сразу. А когда так постоянно выматывает — тут совсем не до личной жизни. Тут бы в себя прийти.
— Не думаю, что посещение банка займет так много времени, — ответила я и тут же увидела нужную мне вывеску. — Мне мать там деньги оставила.