— А та меня не пускает, Маргарета, — усмехнулся он. — Ни в какую. Опять там что-то у тебя разладилось.
— Хотела бы я знать, инор, откуда вы знаете, где я живу? — сразу спросила я.
Одна мысль, что мне придется смотреть в глаза этой лживой женщине, вызывала у меня тошноту. А уж видеть каждый день, как она изображает материнскую заботу и участие, мне совсем не хотелось. На душе было гадко. Много гаже, чем когда я решила, что моя мать — инора в эльфийских шелках.
Я даже попыталась ему ободряюще улыбнуться, насколько у меня это получилось, конечно. Уж очень не располагала ситуация к улыбкам. Мне ни на миг не удавалось забыть ни о своем ужасном виде, ни о том, что передо мной — чужой муж.
— Маргарета, иди, — сказал Эдди. — Хоть сядешь там. Не думаю, что следователь заставит тебя стоять.
— Поэтому он решил, что она никому не достанется, — мрачно ответил Рудольф, рассматривая окно. — Нет, все же с «наружу» я поторопился. У него был орочий телепорт, он делается с привязкой к точке выхода. И не отследить, куда он сбежал. Вот ведь сволочь, ищи его теперь!