Манера его тоже изменилась — презрительная, вызывающая, вместо обычной уважительной и доброжелательной. Дыхание его становилось все тяжелее и тяжелее.
— Штеффи, если любишь, сказать «нет» иногда невозможно, — возразила тетя. — Подумай, не отвергай его. Он твой отец, какой уж есть, другого все равно не будет. Я пригласила его сегодня на ужин. Поговорите, узнаете немного друг друга…
— Не такая это уж великая помощь, — заметил он, разглядывая меня с каким-то странным интересом.
— Я могу что-нибудь сделать, чтобы преступник был найден как можно скорее?
— Не совсем законно? Скажем прямо — совсем незаконно. Иноре, которая вас шантажировала, вы такой крем и делали? — спросил Рудольф.
— Что же с тобой происходит, Штеффи? Мне кажется, дело совсем не в твоей помолвке.