– Ну, дай-то бог… – вздохнул генеральный конструктор и скомандовал: – Пятичасовая готовность!
– Здорово, Дядя Миша, – улыбнулся Жилин. – Ну, ты и рюкзачок отъел!
– Здеся тихо. Но в Мишаньском укрепрайоне, на переднем крае, как в муравейнике. Роют траншеи, ставят проволочное заграждение…
Челышев медленно положил ладонь на лоб Кибалю и закрыл глаза павшему товарищу. Ярость клубилась в душе, требуя выхода.
– Внимание, экипаж, взлетаем. Рубеж двести сорок.
– «Маленькие», занялись бы, что ли. А то разлетались тут всякие…