– Завтра – последний день. Надо будет выспаться, первый вылет – ночью.
Последний из японских истребителей пал жертвой собственной паники или спешки – не рассчитал самурай, не хватило ему буквально метра, чтобы скользнуть над верхушками кедров. Ломая ветви, сучья, стволы, выкосив целую просеку в лесу, распадаясь на части, «Накадзима» просеял самого себя сквозь сосны, как через сито, раскидав клочки и обломки, но так и не взорвавшись.
– Аганин! Пройдись вдоль! Надо проредить эту «зелень»!
– Не дадут тебе отдохнуть, Федорыч! – развел он руками. – Штурмовка, однако.
– Пристегните ремни, товарищ маршал! Самолет идет на посадку.
Бомбардировщик стал терять высоту, и в это время проявился маленький городишко на севере Танегасимы – Нисиноомоте.