– Я его уговорю… – Иванов посмотрел предельно честными глазами.
Еще три улицы, и на сегодня все, можно домой – снять наконец эту промокшую обувь. Она с укоризной посмотрела на сапожки. Красивые, прочные, куплены на рождественской распродаже за тридцать процентов, за что и любимы, но кто же знал, что придется столько ходить по улицам? Вот и начали промокать…
– Выясним в ходе допросов, – дополнил Григоренко. – Не производит он впечатление сильного человека.
За спиной раздалось девичье похихикивание. Я обернулся и с недоумением посмотрел на державшихся за руки подружек.
Я с некоторым испугом вгляделся. Да, симпатичная девчонка, и, как я вижу, через три-четыре года, когда расцветет, красота ее станет как лепесток огня, будет и греть, и обжигать. Но нет, даже этот отблеск будущего меня не соблазняет. И слава богу!
– Как идет развертывание института? – максимально благожелательным тоном поинтересовался Андропов.