Когда они «отметили» встречу, то просто лежали рядом, тесно прижавшись друг к другу. Жилин даже подумал, что самые блаженные минуты – это не сам секс, а вот это «остывание», приятная истома, когда все хорошо, и мысли текут плавно, еще никак не сообщаясь с тревогами буден.
– Наслышан о ваших подвигах, господин полковник.
Щелкнула дверца, и высокий комингс переступил Николаев. Жилин усмехнулся – Санек наверняка побывал в буфете, поближе к «малиннику». А что? Холостой, незарегистрированный…
Трудностей было навалом – советское Приморье или Забайкалье славились нехожеными – и неезжеными! – просторами, где Транссиб, по сути, являлся единственной дорогой. Остальные «шоссе» больше напоминали направления, а приморские, те, после муссонных июньских ливней, были хоть и местами, но непроходимы.
С юга подлетало с полсотни самолетов, чьи крылья были отмечены красными квадратами.
Жилин выбрался на палубу – подышать. Северное море осенью – не самый приветливый водоем. Пора зимних штормов еще не пришла, но и летней умиротворенности не наблюдается – зеленые волны катятся под ветром, кудрявятся белыми барашками.