– За первый год обучения я отвергла штук пятьдесят предложений о замужестве и штук пятьсот менее притязательных предложений. Многие из желающих попользоваться мною в постели были посланы раз по двадцать. В итоге кое-кто из них обиделся. Десяток отморозков поймали меня средь бела дня прямо на выходе из школы робовоинов и поволокли в какую-то подворотню. У меня было с собой дамское оружие, я пыталась выстрелить, но меня схватили за руку, и выстрел ушёл мимо. Повезло, что его услышали на КПП воинской части. Военные выслали вооружённый патруль и нападающие разбежались, засветив мне пару раз по физиономии. Пришлось пропустить неделю занятий, пока проходил заплывший глаз и синяк под ним, а в остальном обошлось. Моим приятельницам с трудом удавалось скрывать радость, охватывающую их при взгляде на мою расквашенную физиономию, но нужно отдать им должное: они не только просидели со мной всё это время, но и дали ценный совет. Одна из них прямо сказала, что не понимает меня. О моей популярности можно только мечтать, я в один миг могла бы вступить в выгодный брак и забыть обо всём, но вместо этого я страдаю ерундой, а моя голова забита совершенно идиотскими глупостями. Потому что бешусь с жиру, а вот если бы ей досталась такая внешность, она бы уж точно не растерялась! Вторая подруга предрекла, что данное злоключение у меня первое, но вряд ли последнее. Особенно теперь, когда нападавших на меня отморозков выпрут из школы робовоинов без возмещения оплаты, а то и пришьют срок, если смогут доказать вину. Не они, так другие рано или поздно до меня точно доберутся. Я тогда просто лежала на кровати и смотрела в потолок, мне не хотелось ничего, только скорее закончить обучение, улететь на войну и разлететься на атомы в прекрасной и ослепительной вспышке чистой энергии. Пусть хоть что-то истинно чистое будет если не в моей жизни, то хотя бы в смерти.
«Я не буду болтать! – ужаснулось слитное сознание. – Это же военная тайна!»
Чиновник попрощался и покинул офис начальника исследовательского центра. За дверьми к нему немедленно присоединилась охрана вкупе с камергером и личными помощниками, и образовавшаяся группа направилась к лифтовой площадке. Исследовательский центр согласно требованиям, предъявляемым к режимному объекту повышенной категории секретности, был зарыт под землю на глубину более километра, и подъём на поверхность занимал определённое время, даже несмотря на использование сверхскоростных лифтов.
– Верю в чистую любовь, – саркастически усмехнулась Чикахуа. – Это самое тяжёлое повреждение психики. Не лечится и медленно убивает тебя изнутри.
Куохтли усмехнулся. В тот день, когда он впервые сел в операторское кресло робовоина, ему мечталось об управлении роботом самой мощной модели и великих подвигах, за которые платят огромные деньги. Сейчас же он был безумно счастлив, что его «Могила» уступает по тактико-техническим характеристикам половине боевых машин передовой цепи. Вместо великих подвигов лучше совершать маленькие, вместо огромных денег умнее получать умеренные, зато долго. Меньше бросаешься в глаза противнику – больше шансов выжить… Он только сейчас сообразил, что Яотл всё это прекрасно понимал ещё в тот момент, когда назначал его в пару с Чикахуа. Отказать ей в получении лучшей машины во всей Третьей Команде майор не смог, но поставить её в передовую цепь автоматически означало быструю гибель темноокой красотки. Наиболее мощные роботы должны взламывать передовые позиции противника, держать такую машину в тылу Яотлу никто не позволит, а навыков Чикахуа на тот момент было недостаточно для выживания в передовой цепи. И майор схитрил, объединив её в пару с Куохтли. Куохтли, как более опытный робовоин, к тому же имеющий высокий уровень пилотажа, идёт в передовой цепи, его напарница двигается позади во второй цепи. Она прикрывает ведущего и в случае необходимости меняется с ним местами.