– Ага, хорошо. Сейчас поговорим, найду и в портфель положу. Так… А какие темы по инглишу надо учить?
Андропов задумчиво слушал, слегка прикрыв глаза и уткнувшись подбородком в сложенные перед лицом ладони. Бояров неодобрительно покосился на упертые в стол локти – там, на левом рукаве светлого кардигана грубой вязки, надеваемого шефом КГБ в неофициальной обстановке, была заметна небрежная штопка.
– Здравствуй, – свысока кивает она и направляется мимо.
Дверь в комнату открылась, и на пороге появилась блондинистая девчонка в отглаженном белом халате поверх темно-синего вязаного платья. На шее фонендоскоп, в руке – сумка, на симпатичном лице – строгое выражение. Лет двадцать пять, прикинул я, года два после меда.
«Господи, ну какая мне сейчас разница?» – поразился я вывертам подсознания.
– Да… Есть такое мнение, – протянула Светлана Николаевна и взмахнула рукой в сторону видневшейся вдали окраины города. – Но по мне, так главная улица идет вон там, за полем, от «Дачного» к «Сосновой Поляне». Проспект Народного Ополчения. Город – это, прежде всего, его люди. Многие тогда ушли в ополчение, ушли, и почти никто не вернулся. Ленинград обеднел на них… Вот об этих людях я и хочу вам сегодня рассказать.