Но Рея все раздражало. Умом он понимал, что девушка не причем. Дело в нем самом. Поэтому старался реже сталкиваться с Моникой, поселил ее на втором этаже и виделся только ночью, под покровом темноты.
— Какой мужчина? — Рива беспечно фыркнула и обернулась к зеркалу, поправляя волосы.
Рива не считала, что то, что происходит между ними с Реем, можно назвать словом «охмурила», скорее «влюбилась по уши», но все, что говорила и писала Дана, нужно было делить на два. Иногда ее просто поражала способность подруги (да что там говорить, любой современной девушки из ее команды или окружения) легко и беззаботно менять сексуальных партнеров. Это было так же естественно, как и менять наряды.
Ноздри Ганновера дрогнули от гнева. Он открыл рот для резкой отповеди, но его прервали еще одним вопросом.
Зонд он заметил еще вчера. Тот следовал за ним на высоте около ста метров и ничего не предпринимал. Сначала Рей каждую минуту ожидал приказа остановиться или звука сирен полицейских флайеров, окружающих его… Но все было тихо и спокойно. Потом он уже и не обращал внимания на летающий над ним дрон.
Единственное, что он твердо и досконально знал — это то, что ни одну женщину так не хотел. Безумно, страстно, нестерпимо. Он сгорал рядом с ней. Это было не просто желание. Желание он испытывал и раньше. Это был глубинный неутолимый голод. Потребность сродни дыханию или еде.