Тома, радостно взвизгнув, разбросила руки в стороны и крутанула на цыпочках полный оборот, закинув голову к потолку и разметав в движении волосы широким веером. Я повеселел. Да гори оно все огнем… Есть время бросать камни, и есть время отдыхать душой. Я что-нибудь потом придумаю. Обязательно.
Ползучая ренацификация ФРГ, против которой РАФ пыталась действовать методами городской партизанской борьбы, уже состоялась, ее не обратить вспять. Перекрасившиеся фашисты, включая эсэсовцев, составляют костяк чиновного аппарата страны, действуя на федеральном уровне в солидном большинстве. Теодор Оберлендер, один из теоретиков «решения восточного вопроса», бывший координатор батальона карателей «Нахтигаль» и в последующем командир спецбатальона «Бергман», любивший лично пытать и казнить советских пленных, дорос в ФРГ до федерального министра. Георг Кизингер, один из помощников Геббельса, в течение трех лет был федеральным канцлером. А теперешний канцлер ФРГ Гельмут Шмидт, санкционировавший экзекуцию рафовцев в тюремных камерах, в молодости с воодушевлением маршировал в нацистских колоннах по Мюнхену.
– Ну что, – инструктор, не находя себе от возбуждения места, дергано перемещался вдоль доски, – нет смелых? Как антисоветчину рассказывать, так смелые, а как держать ответ – в кусты?!
В радостном нетерпении я переминался около спуска в подвальное помещение, где в школьном гардеробе переодевалась Тома. С третьего этажа доносится: «Не прожить нам в мире этом без потерь», мимо торопливо проскакивают опаздывающие к началу дискотеки. Слышно, как на площадке второго этажа их встречает директорский патруль: Тыблоко с завучем бдят, чтобы не пронесли спиртное или не пришли выпившими.
– Повезло: на обратном пути заскочила в гастроном, а там сосиски как раз выкинули. Успела ухватить два килограмма, пока очередь не набежала, – похвасталась она успехами. – А что телефон в комнате, кто звонил?
– Сейчас стукну! Вот дай только сапоги сниму.