– Хм… А меня и старенькое тоже интересует. «Дорз» покажи-ка, «Моррисон Отель».
– Но-но, не балуй, – сказал я неуверенно. Встречал я котов, которые снимают с гостей шкуру прямо в прихожей.
Из-под золотого пера быстро полетели аккуратные строчки: «опознан выжившими жертвами», «дает признательные показания», «обнаружены ювелирные украшения убитых».
Подъезд был роскошный, такие изредка встречаются в петербургских домах: залитые светом широкие лестничные пролеты, старинные кованые решетки с тяжелым деревом перил, на площадках шашечками дореволюционная плитка, лепнина на стенах и потолках. Чисто, тихо, благородно.
На всякий случай я прошелся по нему, прислушиваясь и изучая расположение, последнее меня чуть позже и спасло. Ни-ко-го.
Тут мой взгляд остановился на незнакомом значке на лацкане Димона. Серп и молот, а под ними надпись… Я не поверил своим глазам и перечитал, потом еще раз… Потом согнулся в пароксизмах хохота.