Только это все равно ничего не меняет — добавила я про себя и развернулась, чтобы уйти.
— О, мой милый друг, ежесекундный контроль, вот что важно. Я в этом деле стала мастером, — фыркнула Кэрри, забавно поведя бровью и задрав носик. — Учись, мальчик.
Не сразу, но Максу удалось уговорить Кэрри открыться. Леогану только оставалось удивляться, какое огромное влияние этот рыжий выскочка имеет на его жену. Но все отошло на второй план, когда Кэрри заговорила, не контролируя свои эмоции, и на Леогана обрушилась вся та боль, тоска, горечь и безысходность, что девушка держала в себе в себе все эти годы, не давая той прорваться наружу. Сначала это была светлая грусть по ушедшему детству и любви родных, затем обида, после пришла всепоглощающая ненависть, потом страх, боль, снова ненависть, причем еще более сильная, хотя куда уж сильнее, и вот снова тоска и пришедшее под конец безразличие. Леоган даже не слушал, что говорит Кэрри, за нее говорили ее эмоции.
Поискала взглядом руку Леогана, но у мужчины она была с моего места не видна.
Читала, почти не отрываясь, весь день, и половину ночи, потом организм не выдержал, я уснула, кажется, опять уронив комп.