Папа достал пружинную монетницу и начал выщелкивать из нее двадцати– и пятнадцатикопеечные монеты.
Секунд пять она непонимающе смотрела на меня, потом, наградив благодарным взглядом, кивнула и радостно соскочила на стол, а с него, опершись на мою руку, на пол. Под удивленные взгляды и перешептывания класса я залез на ее место.
– Угу, видел концовку, – согласился я. – Шикарно. Очень душевно.
Но ничего, продавили в итоге. Шестнадцать угловых за матч «Динамо» подало, и на тринадцатом – число-то какое! – Онищенко выскочил на опережение и таки вколотил головой мяч в угол. Киевляне и дальше давили, не ушли в оборону, но больше ничего не смогли создать.
– Афанасьева, ты ведь не слышала, чтобы кто-нибудь при тебе рассказывал политический анекдот?
Тут в спортзал влетела Зорька и, мгновенно оценив ситуацию, пошла на сближение, словно торпедоносец-камикадзе, взявший боевой курс.