– Ой-е, мамочка-а-а… – восхищенно пропела девушка, но потом опомнилась и последовала совету мачехи, правда не забыв пробурчать при этом: – Я вообще-то, взрослая, даже замуж собираюсь. Так что…
– Вот же стервь… – довольно крякнул Крон, а потом дернул дочь за рукав. – Ну будя, будя, разошлась…
Очень скоро от мяса даже следа не осталось, и мы переместились на кровать. Малена, положив голову мне на плечо, молча лежала и игралась с длинным ворсом медвежьей шкуры. Я тоже молчал, стараясь ни о чем не думать. Зачем думать? Многие мысли – многие печали. Память пословицу подсказала. И верную.
– Кто такие и кудыть вас несет? – грозно поинтересовался здоровенный усач в обшитом бляхами тулупе. Его товарищи повыскакивали из саней и, целясь своим дрекольем, обступили нас полукругом. Еще пара потащила большой рыбацкий невод. Нас ловить, что ли? Ну ни хрена себе…
Гвардейцы подождали, пока я переберусь через ров по узенькому приставному мостику, и потрусили в кордегардию сдавать смену. А я глянул на звездное небо и пошагал к здоровенному дому с ярко освещенными окнами первого этажа. Судя по пьяным воплям, визгу девок и запаху жареного мяса, это и была корчма «Петух и курица».
– Черный? – с улыбкой переспросил владеющий и констатировал: – Гор, друг мой, ты потрясающе невежественен.