От последнего удара Гнида сложился, словно из него вынули кости, и последний удар – сапогом в бок – пришёлся по бесчувственному телу.
– Имперская гвардия! Всем положить оружие и лечь на пол! – Звук голоса был таким громким, что даже бокалы, чудом оставшиеся стоять на столе, жалобно зазвенели.
По возможности он старался никого не убивать, лишь отсекая руки, ноги и раня, потому что действительно очень желал посмотреть, как дохнут эти твари. Когда толпа отхлынула, на полу вяло копошился ковёр из окровавленных людей и конечностей, отрезанных с хирургической чистотой.
Охрана, в том числе и Сатта, тоже были в форме, и из вереницы правительственных транспортов на плац перед главным корпусом бригады вывалилась внушительная группа военных.
– Да. Мы не убиваем их ради забавы, мы их лечим в случае эпизоотий и не допускаем садизма по отношению к ним, но они не разумны! А здесь, я не знаю сколько, но уж один разумный точно есть, – бросил Гарт.