Судя по акценту и говору, он откуда-то из центральных герцогств Литавии и, как и многие другие, не стал дожидаться прихода эпидемии, а собрал вещи и отправился на север в поисках лучшей доли.
Одна из снежинок упала мне на руку, и я не почувствовал холода. Другая осталась на губе, и только тогда я понял, что это никакой не снег, а соль.
— Нет. Удивлен, что ты такое у себя держишь.
Она увела его в сторону, болтая о наших приключениях в Чергии, и мы с Павлом остались наедине.
— Про помочь это была ирония. Вроде так у вас, людей, говорят, — буркнул тот. — Хотя ты не человек. Впервые вижу такого.
С воздухом действительно было что-то не то. Он пах влажными гниющими листьями, горькими специями и сладковатой мертвечиной, отчего першило в горле. Да и с освещением тоже творилось черт знает что. Был почти полдень, но солнце висело низко и светило так слабо, что бледный, красноватый свет окрашивал город зловещими оттенками крови.