Впереди вырастали холмы, за которые поворачивал тракт.
— Но? — В интонациях звонкой Миланы было слышно неприкрытое удивление. — Консервативнее тебя нет в совете, Луиза. Неужели ван Нормайенн смог растрогать твое сердце, словно ты Гертруда?
— Я слышала о вас. Высокий альбаландец с синими глазами, с которым часто видят душу мертвого священника. Вы Людвиг ван Нормайенн.
— Здесь царит умиротворение, — сказал мне старый пеликан. — Хотя порой возникает какое-то неприятное чувство, когда я смотрю вон туда.
— С одним вышла проблема, инквизитор, — отчитался он. — Мужик хотел поднять шум. Пришлось вогнать ему болт в горло.
— На кровати будет удобнее, — сказал я человеку.