– Вот что… Ставь свой аппарат на поплавки вместо колес, – вынес я свой вердикт. – Взлетать будем с реки. На поплавках хвост заранее поднят. А вот крыло придется переделать. Площадь закрылок, наверное, мала. Считайте, господа инженеры, считайте… И только потом делайте.
– Ну так марш на медкомиссию, – рявкнул Плотто. – Развел тут, понимаешь, студенческий салон с барышнями.
Плюнул я на возможность создать двигатель внутреннего сгорания на доступном светильном керосине и потребовал от Помахаса бензин, хотя бы прямогонный, как из чеченского самовара. А инженерам наванговал карбюратор и принцип четырехтактного двигателя воздушного охлаждения, как на «запорожце». С радиаторами у «Гочкиза» накопился большой опыт на пулеметах.
– Я, ваше императорское величество. Мичман воздушного флота Йозе Гоффен. Откомандирован командором Плотто на Калужский авиазавод в качестве летчика-испытателя летательных аппаратов тяжелее воздуха. На данном аппарате конструкции барона Бадонверта мною сегодня совершен тридцатый вылет.
Фельдфебель нехотя кивнул в подтверждение.
В ней все было заранее приспособлено для бумажной работы. В том числе и «инженерный центр Кобчика» – кульман то бишь. И вся «канцелярщина» завезена по полной программе. Садись и работай. Два стола письменных есть. Шкафы и удобные стулья.