– Жуткий бой, Савва, в котором я в общей сложности больше полка положил, когда царских гвардейцев на том льду добивали. Страшный враг эти шевальжьеры. Но и от их бригады ничего не осталось. Пленных мы принципиально не брали. Там… ушли от нас только кое-какие мелкие группы царцев верхами в лес. Нам новые островитянские пулеметы в трофей достались. Восемь штук. И восемь гатлингов царских. Обоз их, само собой. Счастье, потому как уже к нам патронный голод подступал. Все наши патроны я отдал на ручные пулеметы, а свои гатлинги утопил в проруби на том же озере. Трофейные кони пошли под вьюк. Потом через день побатальонно в очередь вырубили саблями пехотный полк на марше, который царцы на нас кинули наперерез от линии фронта. Еще затарились патронами, пулеметами и продовольствием в трофей. Потом еще раз так же били саблями посылаемую против нас с фронта пехоту. По частям. И только на третью неделю я смог сделать то, зачем меня за речку посылали, – устроить широкий загон, вырезая мелкие гарнизоны по деревням. Сжигая склады. Взрывая мосты, даже самые мелкие. Засеивая броды «чесноком». А когда тот закончился, то и реквизированными у местного населения боронами. Получилось. Все потому, что за две недели само собой произошло боевое слаживание полков и эскадронов. Постоянный контакт с противником этому, знаешь ли, способствует. Но дорогу назад мы себе так же плотно закрыли. А впереди… А впереди уткнулись в море… Вот такой я идиот… И широкая река на западе, отделяющая нас от своих. А на восток – только царство с его неисчерпаемыми людскими ресурсами… Давай за Аршфорта выпьем…