Семен называл себя «либералом» – но не в том кухонном смысле, в каком либералы мы все, а высоком идейном. Он был либералом-философом.
Семен совсем не прав насчет ватника и неправ насчет антисемита (впрочем, все золотые жуки чуть-чуть антисемиты – мы в этом смысле как христиане, только те не могут простить евреям Иисуса, а мы – Золотого Тельца). И насчет чекиста Сирил не прав. Хотя контактов я не отрицаю.
То здесь, то там как бы самозарождались узелки света – завязывались разноцветные огоньки. Я говорю «как бы», потому что мне было понятно: свет не может зародиться в этом алмазе сам. Он должен откуда-то прилететь, чтобы отразиться от невидимых граней.
– Да, извините, не самый подходящий пример. В общем, Капустин рассчитывал, что с уничтожением федеральной хусспы все словно проснутся – доллар пойдет вниз, а цена на золото взлетит.
По его кивку я догадался, что так он назвал грозный знак власти (а может быть, сам ее источник) в руках у черта, стоявшего перед воротами.
– Понял, товарищ генерал, – сказал Крым, снова покраснев.