Кабинет (длинный и узкий, с четырьмя большими окнами) производил странное и даже тревожное впечатление – до того пустым, аскетичным и неуютным он выглядел.
– Отлично, – сказал полковник А. – Очки контролируют ваше восприятие. Вы видите только то, что разрешаю я. Сейчас я позволю вам увидеть почти все. Поглядите по сторонам.
В случае крайней нужды я мог обойтись и без живых деревьев: лавка с дыркой из детского анекдота действительно способна была мне помочь.
– Ну это как бы… ну знания, всякие сведения. Так у нас называется. У нас считается, что если ее слишком много, от этого у человека стресс. В смысле, угнетение нервной системы.
Чтобы ответить на этот вопрос, надо вернуться далеко в прошлое.
Как же нелепо было думать, что подобное существо могло заказать кому-то меня – или моего покойного партнера. Какое там. Это ведь не итальянский нобиль восемнадцатого века. Не убийца, а просто чиновник. Все, что он может – это шить двести восемьдесят вторую. Что он, наверно, прямо сейчас и делает – рефлекторно, как медуза.