— В Адлер Гарика увезли, у него рана открылась.
Он вздохнул, не желая макать котёнка носом.
Никого! Я смотрел и не видел на горизонте ни единого судёнышка. Практически полное отсутствие в акватории плавсредств угнетало меня едва ли не больше всего. Каждый день видишь эту безрадостную картину: Чёрное море без кораблей и судов, яхт, катеров и даже лодок, Айвазовский распсиховался бы. Как художнику-маринисту подчеркнуть атмосферу, передать свои эмоции? Дикость какая-то, передо мной лежало одно из тех морей, которые человек разумный освоил в первую очередь, в глубокой древности. Господи, да кого только не видели эти воды за последние десять тысяч лет!
Есть опасность встречи с медведем. Не успел я отойти на пару шагов от машин, как наткнулся на совсем свежий след. Специфический, не спутаешь… Куча чёрного с зеленью помета. Я присел и поднёс ладонь поближе — она ещё испускала тепло, легко определяемое кожей на холодном горном воздухе. След в виде примятой травы уходил за ограду, к недострою зверь не пошёл. Здоровый, взрослый, судя по размеру кучи. Если пройти к реке, к водопою, то наверняка можно будет увидеть отпечатки огромных когтистых лап. Медведь определенно вёл себя как хозяин.
Признаться, и я сам об этом думал, узнав о пополнении.
Когда всё стихло — дальше воевать настолько серьёзно, по большому счёту, стало некому, — люди начали приспосабливаться под драку с новым, самым главным противником, а не ушедшие в боевой поход корабли остались стоять в гавани, как бы ни навечно… Даже такая большая община, как Севастопольская, не может себе позволить собрать экипаж сторожевика, пусть и не полный, заправить его драгоценной соляркой по края танков и отправить в плавание непонятно с какой целью. Тогда и было принято решение: провести ревизию, решить, что и зачем можно и нужно сохранить.