— Будешь верить. Где он? — выдохнул я, отстраняя его в сторону. Он сглотнул и непонятно показал пистолетом, затем выглянул за изгиб коридора, но моя рука сразу вытянула его оттуда за ворот куртки.
Община обосновалась в пансионате «Пенаты». На ближнем отрезке всего два отеля — напротив пансионата стоит пустой «Турмалин». Там мне ловить нечего, община давно всё отмародёрила и прибрала. Учитывая, что поблизости нет магазинов, кроме крошечного маркета при «Пенатах», да и вообще с населёнкой плохо, обшмонала соседушку капитально, до иголочки.
Второй пулемёт стоит на классическом колёсном лафете, где он находится сейчас, не знаю. Может, на крыше главного комплекса?
— Надо на воздух выходить, командир, отсюда неба не видно.
— Е-моё, Мурзик! Мурзище! Ух, ты ж чёрт какой… — пробормотал я в восхищении, плавно притормаживая. Нельзя было не остановиться, увидев такую прелесть.
Нет уж, нас такой вариант не устраивает, запираться в гарнизонах нельзя. В этой войне победит тот, кто выходит на оперативный простор, смело действует на поле противника, а не бежит он него. Пока русские сидели по фортам — они проигрывали. Начали совершать рейды через хребты, нанося неожиданные удары, и обстановка изменилась… Даже в отсутствие прямого конфликта попытка закрыться в ракушке, какая бы она ни была распрекрасная — глупость высшей степени, упрямство ограниченных.