— Некто систематически крадет тела, и, судя по тому, что не разразилась паника, а кругом не рыщут городские службы и инквизиторы, ему удавалось удачно скрывать свои кражи. Здесь же неизвестный совершил ошибку, был достаточно небрежен, для того чтобы оставить склеп незапертым, а затем упустил вернувшееся назад тело. Правильно ли я понимаю?
— Проповедник. Нельзя убежать от смерти, — сказала она ему. — Если у Ивойи все получится, то мы проживем лишь лишнюю неделю, или месяц, или год. И, умирая, оба будем знать, что, возможно, могли все изменить, но не сделали этого.
— Если вы не знаете, где остановиться, то таверна «Два сердца и шпага» лучшее место в городе.
— Да. В лагере балахонников нет собственной воды. Я видел, что они берут ее из бочек. Пустые отставляют в сторону. Осталось всего пять. Вода скоро закончится. Видишь вон ту телегу возле желтого шатра? На ней они отправятся пополнять запас.
С каждым взмахом и столкновением молот и меч наливались серебристым сиянием, врезались друг в друга со вспышкой, от которой дрожала сама земля. Рудольф, все это время отступавший, перенял инициативу, начал наседать, и мильтиец перехватил свое оружие, закрывая от ударов голову.
— Она станет ученицей. С такими же правами, как и у всех остальных детей. Но если через нее магистры смогут надавить на Вальтера, то я не сомневаюсь — они сделают это.