Я стоял под навесом балкона съёмной квартиры, глотая терпкий воздух, и лишь через несколько минут созерцания и осязания стихии понял, что это не просто дождь, а коктейль из морской воды, которую поднимал шквал, швыряя её пригоршнями на промокшие до кирпичика дома и облетевшие сады.
— Жало прикуси. Считаю до десяти, разговаривай.
— Что на тебя нашло?! Сидеть, Бокс! Сидеть, я сказал!
— Принял, три тарелки. Да понял! А патруль вернулся? Как не вернулся, где они болтаются? Сразу два колеса пробили? Моло-одчики, нечего добавить! Что, глаз нет? В «Казачьем привозе»? Вот там пусть и спрячутся. Да не сделают они быстро. Ничего, потерпят. Ка-анечно, без них-то кисель не ссядется… Хорошо, сам свяжусь.
В обширном легендариуме мировых околооружейных мифов, обильно накопленных и бесструктурно сваленных на полки фанатиками огнестрельного оружия, есть такие, разрушение которых требует чрезвычайной ситуации. Даже небывальщины. Потому что в условиях стабильного, привычного нам течения жизни земной цивилизации очевидный, казалось бы, опыт по ряду причин не может повлиять на их живучесть и распространение. Настолько они сильны.
Лично я в оценках взаимодействия малых социальных группы всегда опираюсь на исторический опыт человечества. Только на это. Все прочие подпорки не выдерживают проверки логикой, конструкция получается безжизненной во всех смыслах слова. Мне и раньше было дико читать, как герой из крошечного сообщества шинкует за книгу полсотни людей, которые в постапокалиптической эпохе по умолчанию являются высшей ценностью.